Сандуновские бани

Что же представляли собой известные и сейчас Сандуновские бани, которым уже около 200 лет? История их такова. Самыми большими и престижными считались две бани: Центральные и Сандуновские. Кстати, название пришло к ним много позже, а тогда бани, расположенные на этом месте, называли банями Ламакиной — их хозяйки и устроительницы. Обе бани стояли у реки Неглинной, были деревянными. В Центральных мылось и лечилось простонародье: мелкий торговый люд, грузчики, возчики, кузнецы. Публика в банях Авдотьи Ламакиной была «родовитее». Бани отличала интересная особенность: каждый мог сам для себя брать из Неглинки воду для мытья при помощи специального «журавля». Во время большого пожара, случившегося в 1737 г., бани для простонародья, стоявшие возле Кузнецкого ряда, на противоположном берегу Неглинки, полностью сгорели. Бани же Ламакиной уцелели, так как их расположение было выгоднее — между двумя прудами, на пустыре. Естественно, лишившись одной бани (а также многих маленьких деревянных, пострадавших от большого пожара), весь московский люд устремился в уцелевшую. И вот, прикинув выгодность банного дела, знаменитые в то время актеры Сандуновы, получившие богатое наследство, решили отстроить свои собственные бани на месте сгоревших. И в 1806 г. осуществили свой замысел. Актеры не пожалели денег при строительстве. Отделка помещений поражала роскошью, доселе невиданной в банных помещениях: ковры, огромные зеркала, мягкие диваны. Обслуживали Сандуновские бани лучшие банщики, которых собрали по всей Москве, хорошо обученные и получающие по тем временам большое жалованье. Естественно, богатая обстановка привлекла к себе и соответствующих посетителей, и в скором времени Сандуновские бани превратились в некое подобие аристократического клуба. После регистрации, иностранные граждане в Москве сразу посещали эти знаменитые бани. Кстати сказать, сами Сандуновы в дальнейшем банными делами не занимались, а сдали свои бани в аренду все той же Ламакиной.

Сандуновские бани приносили своим владельцам немалый доход, прославляли их имя и обеспечивали уважение в обществе. И вот некий, в то время богатый и известный фабрикант Хлудов решил также заняться выгодным банным делом. Так как средства Хлудова позволяли размахнуться на большое и капитальное строительство, он решил затмить славу Сандуновских бань: пригласил архитектора Эльбушица, разработавшего проект большого банного комплекса с несколькими отделениями, рассчитанными на посетителей с разными доходами. И в Ш\ г. открылись первый корпус — для простонародья и второй — для дворянского сословия. Бани стали активно посещаться, что позволило через два года открыть и самый богатый, «полтинный» корпус, в котором предусматривалось обслуживать людей высшего — дворянского и аристократического — общества. Именно тогда и состоялось официальное открытие Китайских бань, которые сейчас именуются Центральными (первоначальное название было дано по наименованию Китайского проезда, где они располагались).

На открытии бань присутствовала вся московская знать, в один голос выражавшая восхищение роскошью, красотой отделки и славившая главного устроителя — Хлудова. При этом выражалась несомненная уверенность, что, затмив по всем показателям Сандуновские бани, Китайские станут самым высоким произведением банного искусства. Однако присутствовавший на банкете сын генерала Гонецкого, подняв бокал, неожиданно для всех заявил, что построит новые Сандуновские бани, которые будут гораздо роскошнее Китайских. Эта идея, показавшаяся собравшимся бредовой, получила свое воплощение. Гонецкий был женат на известной московской миллионерше Фирсановой, которой кроме десятка домов в Москве и прочих доходных предприятий принадлежали в то время и Сандуновские бани (перешедшие к ее отцу за долги). Подсчитав расходы на строительство новых дорогих и вместительных бань на месте Сандуновских, а также оценив будущую выгоду и положение в обществе, супруги решили осуществить этот проект. Для начала Гонецкий отправился в путешествие, чтобы посмотреть и сравнить преимущества прочих существующих бань. Был он и в Турции, и в Ирландии, и еще в десятке прочих стран, где старался почерпнуть нужные сведения. Из Вены пригласили архитектора Фрейденберга, немедленно приступившего к проектированию. Заканчивал строительство русский архитектор В.И. Чагин, и в 1896 г. роскошные Сандуновские бани раскрыли свои двери. Они имели все достоинства, которыми обладали Центральные, но отделка их была гораздо роскошнее. Упор делался на небольшие номера на несколько человек, имеющие собственную парилку и прочие необходимые отделения и атрибуты. Такие номера стоили дорого: от одного до четырех рублей за час банного удовольствия.